11 декабря министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в эфире телеканала A Haber сообщил о том, что Турция готова рассмотреть вопрос о закрытии своей авиабазы Инджирлик для американских военнослужащих, если США введут санкции из-за приобретения Анкарой российских зенитных ракетных систем С-400. 

15 декабря эту возможность подтвердил и президент Реджеп Эрдоган: "Решение о закрытии (для США) базы Инджирлик принадлежит нам. Если это будет нужно сделать, то мы закроем и Инджирлик, и Кюреджик". Оба эти заявления вызвали весьма острую реакцию с американской стороны. Глава Пентагона Марк Эспер был явно растерян: "Впервые я узнал об этом из газет… поэтому мне нужно поговорить с моим (турецким) коллегой по обороне, чтобы понять, что они действительно имели в виду и насколько они серьёзно настроены…" 

Следует сказать, что с утратой Инджирлика ВВС США лишатся опорной стратегической базы, без задействования которой за последние 30 лет не проводилась ни одна военная операция США и НАТО в ближневосточном регионе. В случае гипотетического вооружённого конфликта с Ираном потеря этой авиабазы для вооружённых сил США будет очень чувствительной. И Эрдоган об этом отлично знает. Поэтому угрозы турецкого лидера в отношении Инджирлика бьют американцев ниже пояса. 

Не менее болезненной является для Пентагона и потеря второго названного турецкой стороной объекта — РЛС в уезде Кюреджик провинции Малатья на юго-востоке страны. Сегодня эта станция обеспечивает обнаружение тактических и оперативно-тактических баллистических ракет на расстоянии около 1000 км. В системе ПРО НАТО этот объект играет весьма важную роль. С его утратой возможности по предупреждению и, соответственно, отражению ракетных нападений заметно снизятся. 

Но одним Инджирликом дело не исчерпывается. В ответ на решение конгресса США признать массовые убийства армян в Османской империи в период с 1915-го по 1923 год геноцидом, Реджеп Эрдоган назвал решение американских конгрессменов политическим и заявил, что этим вопросом должны заниматься историки, а не политики. И тут же заявил, что Турция в ответ готова признать геноцидом уничтожение индейцев в США и назвал этот факт "позором Америки". Он также сказал, что французы ответственны за массовые убийства в Алжире и работорговлю в Сенегале. 

"Мы объясним всё это обществу… Мы раскроем, что Запад — это история расизма и колониализма", — добавил Эрдоган. 

Но досталось не только США и Франции. После устроенной им выволочки Эрдоган вспомнил про Россию и заявил, что может отправить военный контингент в Ливию, если Правительство национального согласия (ПНС) в Триполи, возглавляемое Фаизом Сараджем, обратится к Анкаре с соответствующей просьбой. 

"Вы знаете, что у России есть компания "Вагнер". Россия отправила в Ливию эти силы безопасности. Если Ливия попросит у нас военную поддержку, тем более — после подписания соглашения о военном сотрудничестве, тогда и мы точно так же отправим своих людей" В перспективе это может привести к столкновению турецких сил с российскими ЧВК, которые, согласно некоторым данным, действуют в Ливии на стороне главного оппонента Сараджа — Халифы Хафтара и его Ливийской национальной армии (ЛНА). 

Пока это весьма гипотетическая перспектива — тем более, учитывая особые отношения Эрдогана с Владимиром Путиным, а также тот факт, что в альянсе, поддерживающем Хафтара, роль России далеко не ключевая. Но такая внешнеполитическая активность турецких властей является наглядным доказательством тому, что их интересы смещаются из сферы пантюркизма к неоосманизму. Турция недвусмысленно взялась за формирование зоны собственного геополитического влияния, которое распространяется на всю территорию бывшей Османской империи, от Ирака до Алжира, и всё более явно стремится выступать на региональной и мировой арене в качестве самостоятельного "центра силы". 

В Анкаре явно разочарованы как позицией США, попытавшихся было "разобраться" с Эрдоганом в худших традициях латиноамериканских "банановых республик", так и действиями ЕС, который до сих пор держит Турцию "в прихожей", не предоставляя ей полноценного членства в "единой Европе". 

И там явно не понимают, как строить отношения с Россией, которая по отношению к Турции демонстрирует невероятную комбинацию запредельной щедрости ("Турецкий поток", АЭС в Аккуйю, поставки новейших систем оружия, возвращение туристических потоков, преференции для турецкого бизнеса и т.д.) и при этом — полного отсутствия согласования по ряду важнейших для Эрдогана проблем, включая ту же Ливию, ту же Грецию и Балканский полуостров в целом, "курдский вопрос", отношения с Египтом, Саудовской Аравией, Израилем, также претендующими на роль главной ближневосточной державы, и так далее. Кроме того, в Турции считают актуальным для себя и "крымский вопрос", и ситуацию в Закавказье, а также на Северном Кавказе, остаются в тени, но никуда не исчезают и пантюркистские мотивы. 

Пожалуй, самыми простыми и понятными для Анкары остаются отношения с Тегераном, границы которых всегда, на протяжении вот уже многих веков, определяются текущим соотношением сил. 

Всё это только сильнее утверждает Эрдогана в его решимости, используя ситуацию глобальной политической нестабильности и хаоса, попытаться восстановить в новых исторических условиях Высокую Порту. Это — весьма рискованный и практически не имеющий шансов на успех геополитический вектор, но турецкий лидер привык идти на любой риск и выигрывать, используя даже самые минимальные возможности для этого. 

В Кремле, разумеется, должны очень хорошо знать, с кем и для чего имеют дело в лице Эрдогана, возглавляющего свою страну на протяжении вот уже 16 с лишним лет. За это время российско-турецкие отношения пережили немало взлётов и падений. Сейчас они, можно сказать, всё ещё находятся на взлёте. Но к возможности нового падения — особенно с учётом растущих турецких амбиций — нашей стране тоже нужно быть готовой, причём буквально в любой момент, и не питать на этот счёт никаких иллюзий. Возможно, ключевым моментом здесь будет заявление о возвращении столицы турецкого государства из Анкары в Стамбул.