Фильм Юрия Дудя о Беслане — роман в романе, история в истории. Одна нужна для того, чтобы вызвать сочувствие – это рассказы участников тех жутких событий. Другая необходима для того, чтобы вложить в сердца и мозги смотрящего ложь о Беслане. Пропаганду прикрывают историями людей, переживших трагедию. По сути, так же террористы использовали заложников, прячась за ними как за «живыми щитами».

Фильм, больше похожий на затянувшийся ролик, Юрия Дудя о трагедии в Беслане сработал чётко. Как оружие массового поражения, накрывшее миллионы. На данный момент его посмотрели 13 000 000 человек. Это не Deutschland, конечно. Ну так и Юрий Дудь не Rammstein. Пока что — не Rammstein. Вот и недавно Дудь получил статусное звание от модного журнала и переназвался голосом поколения, совестью поколения. Того, у которого нет совести. Назвался и переназвался прежде всего за фильм о Беслане.

Моё воспоминание о Deutschland не красно-чёрного словца ради. Нет, тут сугубо практический интерес. В своём клипе Rammstein интерпретировали наиболее жёсткие и неоднозначные моменты немецкой истории. Дудь же взял за основу, без сомнения, самый трагический эпизод новейшей российской истории — боль Беслана. Взял за основу зло, чтобы оправдать ещё большее зло.

Защитники фильма Дудя о Беслане, словно мантру, повторяют одни и те же слова: «Юрий, прежде всего, показал истории людей». Когда сотни и тем более тысячи людей повторяют одно и то же — стоит задуматься. Не вложили ли им подобное в рты и мозги?

Впрочем, возражать невозможно. Дудь, действительно, интервьюирует людей. Тех, кто тогда, в 2004 году, оказался в захваченной террористами школе Беслана, но выжил, чтобы, в том числе, рассказать правду нам. И смотреть на то, как люди рассказывают свои истории, без слёз невозможно. Фиалки не могут не тронуть. Вот только были ли другие выжившие? Те, кто имеют иную точку зрения? Безусловно, были — есть. Но их Дудь не спрашивает, потому что они скажут ненужное, неугодное. Намеренно не даётся полный спектр мнений.

По сути, фильм Дудя о Беслане — роман, спрятанный в другом романе. Тот, что снаружи, действительно как бы о людях — пусть и не обо всех. Но есть ведь и другой текст — тот, который уже об ошибках государства, власти, режима (называйте как хотите). Отрицать это невозможно. И вот тут надо разобраться: какой роман всё же первичен? В описании к фильму Дудя говорится:

«Ну и вообще — чем чаще и громче напоминать про Беслан, тем лучше. Вот наша логика:

— когда-то государство допустило ошибки, которые привели к беде;

— теперь государство должно окружить максимальной заботой всех, кто пострадал.

И только через эту заботу оно может заслужить прощение, а после — и доверие людей.

Делает ли государство всё, чтобы его простили?

Делает ли государство всё, чтобы ему доверяли?

Или кто-то очень стесняется этой темы и делает всё, чтобы никогда и никак её не касаться?»

То есть изначально создатели фильма не ставят под сомнения вину российского государства. Оно априори преступник, который должен вымаливать прощение. Это, на самом деле, очень странная формулировка. Ведь как минимум необходимо конкретизировать, в чём именно государство виновно. В том, что не допустило Масхадова к переговорам? В том, что в принципе не ведёт переговоры? В том, что заложники погибли при штурме?

Эти пункты появляются по ходу фильма, но напомню — вина значилась изначально. И под первоначальный тезис подвёрстывалось всё остальное. А в, скажем так, правильной журналистике должно быть несколько иначе: автор приходит к выводу в итоге, а не заранее. Тогда это — расследование. Иначе же — обвинительная речь. У Дудя очевиден перевес в сторону второго.

Классический закон жанра: есть добро и есть зло — без их противостояния любая история в принципе невозможна. Выжившие заложники или героический Аушев, отправившийся на переговоры с террористами, злом, безусловно, изначально являться не могут. Тогда кто избран на его роль? Государство, а вместе с ним, на самом деле, и народ, с якобы молчаливого якобы согласия которого и совершается подобное.

Да, террористы в фильме Дудя тоже присутствуют. Но на три часа, которые длится лента, упоминание о них занимает от силы десяток минут. Да, были. Разок Дудь называет их зверьми. Но ещё до середины фильма террористы вообще исчезают из поле зрения. Остаются только российские власти — остаётся один злодей.

Что он делает? Согласно, как то подчёркивает Дудь, народной версии — хотя кто, собственно, назвал её «народной»? — власть избегает контактов с террористами, потому что помочь в переговорах с ними может исключительно Масхадов, а он враг России. Нельзя допустить, чтобы враг помог своим детям. И для того, чтобы подобного не случилось, силовики начинают штурм школы, из-за чего погибают 334 человека, из них — 186 детей. Так говорит Дудь.

Далее начинается откровенно подлое расширение контекста устами спикеров, подобранных на один вкус и для одного посыла. Смысл его таков: такое, как в Беслане, могло произойти только в России, власти, которая существует и сейчас, плевать на людей. Для самых непонятливых мысли оформляются в отдельные тезисы, вроде «Человеческая жизнь бесценна, но в нашей стране это не так» и «Бабы ещё нарожают». И заключительное: «Страна предала своих детей и даже не попыталась их спасти».

При этом Дудь закладывает в фильм то, что сделали на Западе сразу после трагедии в Беслане ещё в 2004 году, когда через Джорджа Сороса было опубликовано письмо 115 атлантистов, не осуждавших действия террористов, но выражавших беспокойство из-за того, что Путин постарается использовать трагические события в своих политических интересах. Эту же мысль спустя 15 лет ретранслирует и Юрий Дудь. Совпадение? Безусловно, нет.

Что же такое на самом деле фильм Юрия Дудя о Беслане? Роман в романе, история в истории. Одна нужна для того, чтобы вызвать сочувствие — это рассказы участников тех жутких событий. Другая необходима для того, чтобы вложить в сердца и мозги смотрящего ложь о Беслане. Ложь, которая повторяется много-много лет и впервые озвучена на Западе 15 лет назад. Дудь не проводит журналистское расследование — нет, он выступает с обвинительной речью с изначальными тезисами о вине и подлости государства, под которые подводится всё остальное — от личностей спикеров до подтасованных фактов. Авторы не только не хотят показывать полноту картины, но и в принципе намеренно сужают её.

Для Дудя неважно, что в момент штурма многие из бойцов спецназа находились на учениях. Неважно, что штурмовать школу днём — безумие, влогер же говорит именно о подготовленном штурме. Неважно, что террористы изначально не были настроены ни на какие переговоры, требования их изначально были невыполнимы, и у них была лишь одна задача — устроить кровавое месиво для жуткой картинки, где погибло бы как можно больше детей. И теракт готовили не просто отморозки, а лучшие специалисты — в том числе и при западном контроле; теракт продумывался в контексте единой большой войны. Для Дудя неважно, что в 1995 году состоялся Будёновск, когда террористы того же Басаева захватили заложников. Их условия были удовлетворены, подписаны унизительные Хасавююртовские соглашения, а после случилась Вторая чеченская война, отнявшая ещё десятки тысяч жизней.

Всё это для создателей ролика про Беслан неважно, потому что Дудь твердит: государство допустило ошибки; власть, а не террористы, угробила детей; человеческая жизнь в России ничего не стоит; государство должно каяться, а вместе с ними должны каяться те, кто поддерживает это государство; детей предали и не попытались спасти; если бы не Беслан — мы бы имели другую Россию. И для донесения данных тезисов Дудь не заботится даже о видимости объективности. Зачем, если и так схавают? Влогер не озвучивает других версий, не привлекает других заложников и других экспертов, не рассматривает исторический контекст — нет, он собирает доказательную базу для того, что уже сам для себя решил. Наличие в фильме бойцов спецназа в принципе недопустимо — их точка зрения создателям неинтересна; ведь силовики априори виновны.

Это подло. Ведь такая трагедия, как в Беслане, заслуживает полного раскрытия темы. В такой трагедии необходимо рассматривать все версии, а не три часа вкладывать в уши одну и ту же мысль. Впрочем, таковы правила информационной войны — и Дудь участвует в ней.

По-настоящему подло другое с его стороны другое — то, что пропаганду прикрывают историями людей, переживших трагедию. По сути, так же террористы использовали заложников, прячась за ними как за «живыми щитами». Вот и в фильме истории людей, переживших Беслан, нужны исключительно для того, чтобы донести ложь, которая даже не ставится под сомнение. И сектанты, которые верят всему, что против России, охотно повторят вслед за создателями: «Вы ничего не поняли — это фильм про людей». А то, что «жизнь в России ничего не стоит», и «бабы ещё нарожают», и «страна даже не попыталась спасти своих детей» — это так, острастки ради…

Нет, это не про людей, а про уродов. И уродами в данном случае выступают те, кто, прикрываясь трагедией, занимается отвратительной пропагандой, чтобы не только заработать и пропиариться на трагедии, но и оправдать трагедии будущие. Ведь 15 лет мы прожили без жутких терактов. Но если вдруг кто решится их сделать вновь, то после таких фильмов, как у Дудя, у терроризма в любом случае появится своего рода оправдания — ведь всё равно в итоге обвинят не их. А после снимут какой-нибудь ролик или фильм, где расскажут свою версию, игнорируя факты и как «живым щитом» прикрываясь истерзанными людьми.

И тем гаже, что находится столько хомяков, которые этому аду верят, питаясь, точно Оно, ложью и страхами. Верят из-за глупости и из-за ненависти. Но это — не оправдание. Наоборот — отягощение вины для тех, кто хуже Дудя. Тот отрабатывает бабло, а сектанты барыжат ими бесплатно — ненавидя и не разбирая дороги, которой они идут прямо в ад. Беда в том, что они пытаются утянуть за собой остальных.