Президент России Владимир Путин заявил о необходимости либерализовать все, "что связано со сферой приобретения российского гражданства". Так глава государства в ходе прямой линии ответил на вопрос переселенцев с Донбасса. А пока тысячи беженцев из Донецкой и Луганской областей пытаются устроиться в стране, которую считали и считают своей родиной. Для некоторых преодоление бюрократических препон стало вопросом жизни и смерти в буквальном смысле слова. Как живут в России выходцы из Донбасса и почему соотечественникам так трудно возвращаться на родину.

Две попытки возвращения

Елена Постоева уезжала от войны два раза. Первый — летом 2014-го, когда снаряды рвались в окрестностях ее родного Стаханова. Елена отправилась к родственникам в Подмосковье переждать бои. Потом вернулась, жить хотела там, где выросла, и работать там, где работала, — на заводе ферросплавов.

Но продолжение "антитеррористической операции" (АТО, так в Киеве называют боевые действия в Донбассе) буквально выгнало ее из дома. Квартиру Елены, как она сама говорит, "посекло осколками" в январе 2016-го. "Выбило рамы, внутрь залетело. Восстановить у меня возможности не было, да и как жить, когда к тебе домой "прилетает"? Опасно это. Сама бы, может, и осталась, но у меня дочка и мама. И решила: все, уезжаю", — рассказывает она.

На жизнь в России Елена не жалуется. "Хорошо приняли. Большое спасибо школе 793. Отнеслись с пониманием, дочку сразу взяли. Сама, чтобы работать, оплачиваю патент — ежемесячно 4300 рублей. Врачи, поликлиники… Вот со справками для дочки сложно. Но в целом не обращаемся к врачам, к счастью", — говорит она.

Постоева хочет, чтобы гражданство получила ее дочь: "Обратно нам уже не вернуться. Дочке расти и учиться здесь. Да и у нас с мамой перспективы…" Перспективы, о которых не говорит Елена, — это пенсия. Для ее матери прямо сейчас — по возрасту. И для нее самой в будущем — теперь Елене до пенсионного возраста предстоит работать в России.

Работой Елена довольна, ее ценят. Но не секрет, что работодатели предпочитают сотрудников с российскими паспортами. Об этом знают те, кому не так повезло с трудоустройством. Попытки получить российское гражданство Елена предпринимала. Пока безрезультатно, не прошла по квоте на РВП (разрешение на временное пребывание).

Спасти комбата

Комбат донецкого ополчения Вадим Погодин с позывным Керчь командовал одноименным батальоном в Донбассе, а летом 2017-го был арестован по решению судьи Ялтинского городского суда. Его выдачи требовал официальный Киев. Погодину вменяли в вину расстрел 16-летнего украинского националиста Степана Чубенко.

"По делу Погодина мы обращались в нашу Генеральную прокуратуру, доказали, что его преследуют по политическим причинам, а уголовное дело состряпано, — говорит глава Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер. — Киев поступает умно: он предъявляет тем, кого преследует, обвинения по общеуголовным, не политическим статьям. А по Минской конвенции о правовой помощи 1993 года Россия вроде как обязана выдавать в таких случаях. При этом Киев никого и никогда не выдает под любыми предлогами".

Шеслер вспоминает, как приходилось спасать людей от украинских силовиков. "Мы требуем от Украины: раз она предъявляет обвинения, пусть представит доказательства, и людей судит российский суд, но доказательств нет. А пока приходится каждый раз объяснять, что с человеком просто хотят расправиться. Воевавшего в Славянске ополченца Антона Ларкина (Белку) отстояли с помощью общественных организаций и СМИ. Он якобы угнал машину. Ополченец Сергей Сапожников ожидает экстрадиции, его обвинили в разбойном нападении, перечислять я могу долго", — говорит глава Союза политэмигрантов и политзаключенных.

По ее мнению, следует пересмотреть международные обязательства Москвы. "Эти договоры заключались в другое время, при другой политической обстановке", — напоминает она.

 

© РИА Новости

Глава Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер

Погодин, за освобождение которого боролись многие организации, теперь сам хлопочет о судьбе товарищей. Он также вспоминает случаи, когда у ополченцев возникали проблемы с легальным статусом в стране или российским гражданством. "В моем подразделении был командир разведгруппы. До войны (боевых действий в Донбассе. — Прим. ред.) проживал в Севастополе, принял участие в "русской весне" в Крыму, на постах стоял, награжден ведомственной медалью Минобороны "За возвращение Крыма". Как полыхнуло на Донбассе — поехал туда. Прошел все сложные точки: Карачун, оборона Донецка, дебальцевский котел", — перечисляет Погодин.

Но теперь боевой товарищ комбата Керчи не может получить российское гражданство. "Гражданство всем давали автоматом — тем, кто находился на территории полуострова на момент референдума. Товарищ мой находился, но прописки у него не было. Раньше суды принимали показания свидетелей и справку от участкового. Теперь такой практики нет, суды отказывают. И что ему делать? На работу толком не устроишься, есть угроза выдачи украинской стороне. А должностные лица разные попадаются. Можно вспомнить того же Коржа — ополченца Сергея Коржова, ему просто порвали справку о временном убежище на территории России. И они в ожидании участи до сих пор под стражей", — приводит пример комбат.

И вспоминает историю еще одного товарища: "Он в украинском МВД служил. После Майдана кто куда: кто — в Россию, кто — домой, на коленях прощения просить, он поехал в Донбасс — защищать. У него все еще проще — подпорчен паспорт. И все — документы на легализацию подать не может, паспорт ему на Украине никогда не восстановят. Ему там суд уже вынес приговор".

"Справок не найдете"

Первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин — один из инициаторов законопроекта, который должен упростить получение гражданства России. "Проблема есть в силу чрезвычайной усложненности процедур, которые по недоразумению называются упрощенными, — объясняет парадоксы законодательства парламентарий. — Выдвигается целый ряд нереальных требований к соискателям гражданства. Например, до середины 2017-го требовалась справка о выходе из гражданства Украины. Хотя многие граждане России имеют и второе, и третье гражданство. Эту справку мы с большим трудом отменили, но только для граждан Украины".

Осталось другое условие: надо быть выходцем из Российской империи, Советского Союза или их потомком по прямой восходящей линии. "Именно так и предлагал президент в 2012 году, но депутаты в 2014-м добавили "только в современных границах Российской Федерации", — продолжает Затулин. — Исходя из этого примерно половина тех, кто мог бы обратиться по вопросам гражданства, этого сделать не могут. Люди живут за границами современной Российской Федерации в третьем поколении. При этом они не перестают быть русскими, русскоязычными и так далее. А если вы в третьем поколении живете там, вы справок не найдете: войны, перемещения людей, уничтоженные архивы".

Депутат объясняет, что жителям постсоветских республик не всегда доступен и такой путь к гражданству, как программа добровольного переселения соотечественников. "Она превратилась в рекрутинг трудовых ресурсов. Ее отдали на откуп регионам, именно они платят за обустройство, берут обязательства перед теми, кого привлекают. Соответственно, они вербуют тех, кто им нужен, например, врачей. А тем, кто им не нужен, скажем инженерам, отказывают, будь они хоть трижды соотечественниками. Эта программа не позволяет вместить всех желающих, она не работает в полном объеме, не удовлетворяет всех потребностей", — поясняет парламентарий.

О причинах странностей в политике по привлечению соотечественников Затулин говорит жестко и прямо: "Правая рука не знает, что делает левая, — несовпадение позиций, нестыковка программ, замшелые представления о существе дела и отсутствие, на мой взгляд, у некоторых элементарного сочувствия к людям".

"Их рассматривают как лишних едоков, тех, кто разорят нашу пенсионную систему. Это выдумка — среди переселяющихся всего шесть процентов пенсионеров. Остальные — трудоспособные, они могут платить налоги и сами зарабатывать себе на жизнь", — резюмирует он.

По данным управления Верховного комиссара ООН по делам  беженцев, с начала 2014-го по август 2017 года о предоставлении убежища российские власти попросили около 430 тысяч граждан Украины. В марте 2017-го заместитель председателя Совета Федерации Юрий Воробьев сообщил, что Россия приняла два с половиной миллиона беженцев с Украины.