Белые и красные сошлись в бою за Мурманский аэропорт

«Он – слабак и убийца, уничтоживший страну и несущий ответственность за национальную катастрофу!» – «Нет, он – выдающийся, но оболганный правитель!» Речь, знамо дело, о Николае Втором.

Мне тут пришло в голову, что, возможно, мы не правы.

«Мы» – это все те, кто с тревогой наблюдает за регулярными красно-белыми (или, если угодно, советско-дореволюционными) холиварами, беспокоясь, что постоянное растравливание национальной раны столетней давности не идет на пользу – и даже может быть опасным – для современной России.

Повод для данной мысли вполне очевиден. Прямо в данный момент в самом разгаре очередная интернет-баталия. Со всех сторон летит до боли знакомое и уже навязшее на зубах:

«Он – слабак и убийца, уничтоживший страну и несущий ответственность за национальную катастрофу!» – «Нет, он – выдающийся, но оболганный правитель!»

«Он – великий полярник и исследователь Севера!» – «Нет, он – кровавый палач и убийца!»

Первое, знамо дело, о Николае Втором. А второе... нет, вовсе не о Колчаке.

Хотя, конечно, нельзя не увидеть иронии в полной зеркальности ситуации и общественных споров по поводу двух исторических фигур, принадлежавших к прямо противоположным идейно-политическим лагерям, и в том, что защитникам советского прошлого пришлось столкнуться ровно с теми же обвинениями, что совсем недавно они обращали к апологетам белого адмирала.

Речь об Иване Папанине, в жизни которого до прославивших его исследований Арктики были и совсем иные этапы. Сухая строчка из его биографии «с ноября 1920 года по рекомендации Р. Землячки назначен комендантом Крымской ЧК, работал также следователем» говорит сама за себя.

Очередное бескомпромиссное противостояние белых и красных разразилось из-за конкурса «Великие имена России», по результатам которого десятки российских аэропортов получат имена выдающихся наших соотечественников.

Когда проект только был запущен, довольно громко звучали скептические голоса, обвинявшие его в формально-бюрократичном характере, не вызывающем реального интереса у общества. Что ж, два неустанно противостоящих друг другу идейных лагеря успешно добавили живости и интриги происходящему.

Главным полем битвы стало будущее имя мурманского аэропорта. Именно по этому поводу в данный момент бескомпромиссно бодаются сторонники последнего императора и советского полярника.

Все разворачивается по уже хорошо знакомому сценарию: пылкие тексты в защиту своего претендента и для дискредитации его конкурента на страницах профильных СМИ, острые дискуссии (время от времени переходящие в громкие склоки) в социальных сетях, агитация сторонников, сочувствующих и неопределившихся, чтобы они зашли на сайт и проголосовали за «правильный» пункт.

Борьба в голосовалке идет ожесточенная, конкуренты идут голова к голове. Учитывая, что удалось отмобилизовать более 20 тысяч человек за каждого, говорить о какой-либо определенности не приходится...

Можно не сомневаться, что оставшаяся на голосование неделя ознаменуется новым витком бурных исторических и идеологических споров и агитации по всем направлениям в попытке добиться победы своего кандидата.

И, собственно, возвращаясь к вопросу, с которого я начала, хочется спросить: это действительно так уж вредно и опасно для общественного здоровья и для страны в целом?

На самом деле есть риск, что борьба за «правильную» версию истории и «идеологически верных» героев выплеснется со страниц СМИ и лент социальных сетей в реальность, в результате чего граждане начнут сначала бить друг другу морды, а потом возьмутся за оружие? Что-нибудь изменится – хотя бы минимально заметно для российского общества – от того, что победу в голосовании одержит Николай Второй? А если Иван Папанин?

Нет сомнений, что, кто бы ни победил в голосовалке, для проигравшего найдут другой заметный объект, чтобы назвать его именем. А в сухом остатке будет новое имя у мурманского аэропорта, некоторое количество не известных ранее фактов об истории страны в головах граждан, которых зацепил нынешний холивар (лично для меня детали биографии Папанина стали новостью) и очередной пересчет убежденно белых и красных стране.

При этом стоит признать, что в совокупности сорок тысяч человек – цифра просто смехотворная в масштабах страны. И даже если ее за оставшуюся неделю противоборствующим сторонам удастся удвоить, это ничего кардинально не меняет. Столь больные и острые для них темы остальную страну особо не трогают, и пробить эту стену общественного даже не равнодушия, а просто отстраненности от событий вековой давности не удается ни тем, ни другим. Что, в общем, закономерно.

Вот и получается, что особых рисков и угроз для страны от бесконечных идейно-исторических разборок нет, а некоторые плюсы вполне себе присутствуют.