Проходят века, меняются политические циклы, переходя от распада Руси к собиранию и от собирания к распаду. Сейчас начался новый цикл собирания, и как бы долго он ни длился, какие бы поколения русских правителей не сменяли друг друга, от исторической неизбежности не уйти – это должны понимать и в Минске, и в Киеве. Никто русскими землями разбрасываться не будет.

История — это политическая экспертиза событий прошлого. Если хочешь узнать, что будет в будущем, посмотри в прошлое. Только наивные исторические материалисты уверены, что «нынче не то, что давеча», что теперь у них всё новое и потому непредсказуемое.

Историю надо учить не по Марксу, а по Екклесиасту: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «Смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас».

Отношения современных России и Белоруссии — это отношения Московского и Рязанского княжеств эпохи феодальной раздробленности. Русское государство вновь в состоянии распада на удельные княжества. Тогда, на Куликовом поле, Дмитрий Московский вышел на битву с Ордой, а Олег Рязанский, боровшийся за свой местный суверенитет, предал Дмитрия и вступил в сговор с Мамаем. На битву рязанцы не пришли.

Путин и Лукашенко встречались 7 декабря в Сочи для обсуждения вопросов интеграции. При этом Лукашенко за свои реальные действия обвиняется российскими патриотическими экспертами в предательстве союзнических интересов, уходе на Запад, стремлении стереть русскую идентичность белорусов и заменить её польско-литовской. Конфликт России и НАТО не касается Лукашенко, это лишь повод для лавирования ради своего суверенитета.

И Олег Рязанский, и Александр Лукашенко — по классическим понятиям сепаратисты. Если бы тогда победил Олег, история Руси пошла бы совсем другим путём. И, скорее всего, до эпохи Русского царства просто бы не дошла. Тем более до эпохи нынешней России.

Система союзов того времени напоминала нынешнюю. Не только Рязань неоднократно предавала Москву. Новгородские князья также вступали в заговоры — сильная Москва мешала новгородцам выстраивать свою политику с Европой и с германской Ганзой. Сокрушение Москвы делало новгородцев, пользуясь метафорой Константина Мочара, «ещё одной Россией с превращением в Антироссию», тем, чем ныне стала Украина.

Но это не все детали той картины. Оказывается, за спиной Мамая стояли генуэзцы. Те самые, которые смогли через торговлю проникнуть в Византию и подчинить её своим интересам, и повторить это они хотели с Владимирской Русью. Именно потому они толкали Мамая на Русь, и именно из этих генуэзцев через герцога Оранского впоследствии вышли нынешние британские Виндзоры. Меняются гербы, а интересы и политика остаются.

Куликовская битва не стала победой Руси — через два года московское княжество было сожжено нашествием Тохтамыша, которого и поддержали новгородцы. Так в чём же заключается победа Руси в этой битве?

Лев Гумилёв так определил это событие: на Куликово поле вышли воины разных русских княжеств, а уходили с этого поля граждане единого русского государства. Вот в чём победа Куликовской битвы — так же, как и победа возвращения Крыма. Процесс восстановления единой общерусской государственности начался на Куликовом поле, и через семь столетий он так же продолжился на побережье Крыма.

Без Куликовской битвы Дмитрий с Олегом никогда бы не договорились об интеграции. Они при жизни не договорились — объединяли страну через столетие другие цари, Иван III и Иван IV, уже в конце XV века. Но начался процесс на поле Куликовом, Дмитрием Московским по прозвищу Донской.

Точно так же сейчас Владимир Путин Московский по прозвищу Крымский начал переговоры с Александром Лукашенко Минским об очередной интеграции русских земель. Интересы целого опять столкнулись с интересом части. Что может продвинуть переговоры к результату? Только совместное участие в битве с общим Мамаем, за которым опять стоят генуэзские чёрные аристократы.

Проходят века, меняются политические циклы, переходя от распада Руси к собиранию и от собирания к распаду. Сейчас начался новый цикл собирания, и как бы долго он ни длился, какие бы поколения русских правителей не сменяли друг друга, от исторической неизбежности не уйти — это должны понимать и в Минске, и в Киеве.

Никто русскими землями разбрасываться не будет. Собирание началось, и оно состоится. То, что было, то и будет. Екклесиаст не даст соврать, он свидетель. А если так, то какой смысл тратить время на сопротивление, будучи всего лишь пешкой в чужих играх, если оно всё равно бессмысленно?