Человечество — от Америки до Азии — упёрлось в идейный тупик, за которым нет никакого будущего: либо пожирание друг друга в гедонистическом раже и, как итог, последняя война, либо кардинальная смена пути. 

Даже претензионный заголовок программной статьи президента Франции Эммануэля Макрона — «За европейское возрождение» — не помог французскому мыслителю эпохи Твиттера зажечь европейцев новым проектом будущего. Так как его там банально нет. Но важно не столько содержание статьи, сколько сам факт её появления, как открытое признание евроатлантической элитой того тупика, в котором оказалась Европа и весь Запад.

Макрон начинает статью со слов «со времен Второй мировой войны… ещё никогда Европа не была в такой большой опасности», и это не яркий риторический приём, а очевидность. Но в чём первопричина? Её не так просто назвать и обнаружить за калейдоскопом медиа-событий.

Может, бесконечный Брекзит, который с каждой попыткой больше напоминает фарс? Или «жёлтые жилеты», по субботам напоминающие элите о существовании народа и крайнем его недовольстве, несмотря на официальные данные о небольшом уровне неравенства (по данным ООН, во Франции индекс Джинни благоприятный)? Или рост правых националистических партий во всех странах Евросоюза, которые готовятся стать значительной силой в Европарламенте и тем самым приступить к переформатированию евродома изнутри?

Нет, это, скорее, признаки и последствия. Но они настолько серьёзные, что в ещё недавно самоуспокоенной евроатлантической элите и богеме, наслаждавшейся «концом истории», начали второпях искать источник проблемы и её решение. Так, известный идеолог неолиберализма Жак Аттали видит причину кризиса в «сомализации», которая наступает в ситуации, когда рынок действует без государства», а её решение в банальном верховенстве права и некоей «позитивной демократии».

Мол, стоит только обуздать рынок строгими законами, и всё вновь встанет на свои места. Его соотечественник, историк и антрополог Эмманюэль Тодд, в интервью немецкому изданию «Шпигель» сказал, что Европа расколота, народы лишены веры в будущее, а правящие элиты ощущают свое бессилие, поскольку идея Евросоюза не учла разнообразие континента.

Мол, французы, немцы и румыны настолько разные, что объединить их невозможно, и ЕС изначально был обречён на развал, как ранее СССР. Но это больше похоже на подведение теории под реальность — ведь десятки лет и тот, и другой Союз успешно объединял народы, не унижая национальную идентичность. Очевидно, что их нынешнее нежелание единства вызвано потерей того, что когда-то их объединяло.

Чего же? Общей идеи. Проекта великого будущего, способного увлечь за собой и даже убедить пожертвовать эгоистичными интересами во имя общего блага. И, кстати, автор статьи Макрона этот запрос видит и отвечает на него, пытаясь уйти от голого экономизма и сформулировать что-то более значимое, нечто ценностное: «Европа — это не просто рынок. Это проект… Свобода, безопасность, прогресс. На этих столпах мы должны возродить Европу».

Этакая вариация «свободы, равенства и братства». Жалкая попытка обмануть реальность, подменив решение проблем ещё большим их усугублением. В прочтении Макрона и евроатлантистов свобода, по-прежнему, это вседозволенность крупного капитала в рамках единой корпорации Евросоюз, безопасность — защита этой корпорации и процветающей в ней коррупции, прогресс — обеспечение прежнего комфорта всем сотрудникам корпорации. По сути, это попытка вдохнуть жизнь в Маастрихтский договор, чуть вернув социалку и ужесточив структуру ЕС.

Да, ещё лет десять назад такой косметический ремонт смог бы освежить идею «свободной и единой Европы». Однако сейчас подобные предложения способны обмануть разве что евроукраинцев и прибалтов, но только не западных бюргеров. Не удивлюсь, если на статью Макрона «жёлтые жилеты» ответят новым всплеском массовых демонстраций.

В США, где, вопреки наигранному оптимизму Трампа, продолжает расти разочарование и уныние (невиданное явления для протестантского позитивизма), глобалистские элиты также пытаются найти ответ на кризис, перебирая разные уловки и идейные ловушки. Так, с недавних пор активно раскручивают «новую социалистку» — 29-летнюю Александрию Окасио-Кортес.

Восходящая звезда Демократической партии стала конгрессвумен, выиграв праймериз в Нью-Йорке благодаря левацко-зелёной риторике и якобы без финансовой помощи корпораций. Под бойкую леди, которая «стреляет» из Твиттера не хуже Трампа, написали программу «Новый зелёный курс», с которой, видимо, Демпартия пойдёт на выборы-2020. В ней намешано всё — от обеспечения всех граждан рабочими местами и жильём, бесплатными медициной, образованием до полного перевода промышленности США на зелёную энергетику. Плюс борьба за права мигрантов, сексуальные меньшинства и всех нетрадиционалистов.

Программа Окасио-Торес придумана так, чтобы удовлетворить максимально разнообразным требованиям американцев, и уже получила название «Американская перестройка». Окасио-Торес создают образ «политика от народа», и потому даже откровенные глупости, допускаемые ей в соцсетях, только на руку.

Однако, по сути, это не более чем более современная модель американского левака вместо 77-летнего Берни Сандерса. Ничего принципиально нового и способного вывести Соединённые Штаты из новой «большой депрессии» «демократы» не предлагают и не способны предложить, так как они есть инструмент в руках глобалистов. Впрочем, как и Трамп.

Забавно, что и Китайская Народная Республика, этот вроде бы последний оплот социализма, от которого многие ждут формирование альтернативы однополярному миру, выступает в защиту глобализма и за свободную торговлю. Характерный пример — программная статья посла КНР в РФ Ли Хуэя, где он поясняет выдвинутую Си Цзиньпином концепцию «сообщества с единой судьбой» — по сути, новой модели мироустройства.

Попробуйте найти в статье китайского посла слово коммунизм или что-то принципиальное от западного глобализма — там нет ничего, кроме общих красивых слов, типа, «эта стратегия делает акцент на взаимной помощи и поддержке, общности этических норм и интересов, совместном преодолении невзгод, принятии общей судьбы». А главным инструментом достижения благополучия человечества провозглашается открытая торговля.

Вот вам и социализм с капиталистическим лицом… Никакой принципиальной альтернативы Западу Китай даже не собирается создавать. Он просто хочет занять место США в качестве единственной экономической империи.

Между тем старый однополярный миропорядок терпит крах, и в начале 2019 года это уже настолько очевидно, что стало общим местом даже на Западе. Если раньше, после 2008 года, ожидание «часа Икс» связывали с финансовым коллапсом, а его отсутствие вроде бы убеждало, что всё обошлось, то сейчас это уже не столь важно. Даже нарисованный МВФ мизерный рост мирового ВВП не может никого обмануть, недаром на последнем форуме в Давосе не скрывали уныния от ощущения полного тупика. Даже такой апологет неолиберализма, как Чубайс, вынужден это признать вслед за своими гуру и заявить о «мировом кризисе либерализма».

Кризис неолиберальной идеологической модели шире экономических вопросов, его не решить накачкой денег, цифровизацией или новыми кабинетными теориями. И это не случайно, так как он не отвечает на главный вопрос человеческой жизни — ради чего жить. Ради хлеба, гаджетов и футбола под пиво — этого уже недостаточно. Нужна глобальная положительная идея. А ее в рамках неолиберальной теории потребления не создать.

Более того, ее не решить и вообще всеми имеющимися у Запада исключительно социально-экономическими и политическими инструментами, которые все так или иначе ограничены господствующим западноцентричным мировоззрением. Отсюда и полное непонимание происходящего.

Нынешний кризис — это кризис в целом западной цивилизации, пошедшей по пути технологического прогресса, материального накопления и превратно понятой свободы. Истоки этого почти 500-летнего пути — в отказе от Бога и ставке на разумность человека в эпоху Просвещения, что вскоре было направлено исключительно на материальное обогащение.

Потребление как принцип существования вместо созидания и служения Истине, потребление всего и вся — от вещей до чувств и душ — есть логический исход такого пути, в последние десятилетия навязанного Западом практически всему миру (кроме КНДР, частично Ирана). Русский мир пытался сформировать альтернативу сначала в виде православного царства, затем в советском эксперименте, но после разрушения СССР отказался от особенного пути и присоединился к «прогрессивному миру».

Человечество — от Америки до Азии — упёрлось в идейный тупик, за которым нет никакого будущего: либо пожирание друг друга в гедонистическом раже и, как итог, последняя война, либо кардинальная смена пути. Замена одного социально-политического «-изма» на другой ничем не поможет, но именно поэтому олигархат пытается подсунуть всё более недовольному населению новый искусственный конструкт, который помог бы выпустить пар без принципиальных изменений.

Входящий в моду национал-популизм не способен удовлетворить никакие запросы больного человечества, кроме национального эгоизма. А ограничение идеологии рамками патриотизма обрекают её на содержательную пустоту и подмену — в конце концов, патриотами себя считали и гитлеровцы, уничтожавшие евреев в концлагерях, и американские солдаты, разбомбившие Югославию и Ливию.

Между тем в духовных запасниках русского мира содержатся такие богатства, которые могут помочь нащупать выход из сложившегося тупика. Недаром немецкий философ Освальд Шпенглер, пожалуй, самый чуткий западный мыслитель, полагавшийся не только на рационализм, считал, что «христианство Достоевского принадлежит будущему тысячелетию…» Но для этого надо хотя бы поставить такую задачу на государственном уровне, отказаться от обезьяньего подражания Западу и вывести из подполья русскую самобытную мысль.