Президент Белоруссии Александр Лукашенко отрёкся от Великой Отечественной войны, назвав её «не нашей» (и заодно от Отечественной войны 1812 года). В это трудно поверить, так как при всех разногласиях с Москвой священная Война оставалась для официального Минска важной памятью об общей Победе — но этого стоило ожидать.

Лукашенко последние годы всё ближе подходил к этой черте, к предательству не только России, но общей памяти и единства русского народа: он не поддержал Россию при защите Южной Осетии и Абхазии от Грузии. Не встал на сторону России при столкновении с Западом на Украине.

Приравнял ополченцев ДНР/ЛНР к террористам и сотрудничал с русофобским режимом Майдана. Воспользовался санкционной войной Запада против России для заработка на контрабанде продуктов. Тормозит интеграцию в рамках СГ и ЕАЭС, требуя чрезмерных экономических преференций. Не соглашается создать в Белоруссии российскую базу ВВС. Проводит дерусификацию белорусов с помощью мягкого варианта прозападного национализма, и многое другое.

Тем не менее даже при самых антикремлёвских действиях и риторике Лукашенко всегда подчёркивал дружбу народов, важность памяти об историческом единстве, высказывал личное трепетное отношение к простым россиянам, даже отеческую любовь Батьки — что было направлено на дискредитацию Кремля в глазах граждан России. И уж тем более он остерегался покушаться на святое — на Победу. Можно привести килобайты его высказываний о трепетной памяти белорусов и лично его к войне с гитлеровцами, о том, что Минск никогда не забудет это и не позволит исказить память о Победе.

И вот он сам сделал это в духе бандеровских лжецов типа Вятровича. После слов о «не нашей войне» в интервью казахстанскому телеканалу Лукашенко одномоментно для миллионов россиян перестал быть Батькой, образ которого он бережно пестовал все 28 лет «незалэжности». Он плюнул на могилы советских воинов — белорусов, русских, малороссов, татар, бурятов, погибших между Смоленском и Брестом. Тех, кто бился за Отечество, считавших, что это их священная война, за родную землю, малую и большую Родину, за страну — Советский Союз.

Для Лукашенко, оказывается, это чужая война, вызванная соседством с Москвой. Он прямо не формулирует так, но мысль эта отчётливо прозвучала: белорусами понукали русские, и потому из-за них пострадала невинная Белоруссия. То есть в жертвах белорусов во время вражеских нашествий виноваты не Наполеон и не Гитлер, а Москва, до которой бедным европейским полчищам пришлось добираться через Белоруссию. Поразительная в своей подлости логика.

Один только вопрос к Александру Григорьевичу: если бы тогда в Минске был «незалэжный» Лукашенко и мог бы принимать решение за белорусов, он бы безропотно «лёг» под Наполеона и Гитлера? Или, может, даже присоединился бы к ним в походе на Москву?

Исходя из сказанного Лукашенко, в случае, если на Россию, на братский, как он любит говорить, народ нападёт агрессор, Минск отойдёт в сторону со словами «это не наша война». А может, и патроны будет подносить, как доставляют топливо и МАЗы украинской армии, которая обстреливает Донбасс. Другими словами, Лукашенко готов предать Москву и братский российский народ.

Конечно, такой момент истины, скорее всего, не настанет, так как Россия обезопасила себя от большой войны, создав уникальное оружие, недоступное Западу. Кроме того, Москва довольно надёжно держит Минск за такие приводные ремни, как газопровод, военное сотрудничество и финансы. Так что у Лукашенко не будет возможности «прыгнуть» против России в крупном военном конфликте.

Тем не менее это не отменяет угрозы предательства Лукашенко во всех других проявлениях — от срыва интеграции до откровенной фронды Кремлю в локальном конфликте. Но главное предательство выражено во внутренней политике Минска, в создании у населения настороженного отношения к России и чувства национальной обособленности от русских, отдельной от России европейской судьбы.

Лукашенко как минимум с 2014 года открыто ведёт националистическое строительство с примитивной, но довольно популярной начинкой: Белоруссия — это маленькая уютная европейская квартирка нерусской нации. Финансируемые Минском националисты, выдающие себя за умеренных, проводят линию Лукашенко на обособление от русских и твердят: мы братский вам народ, но нам не нужна ваша империя, дайте пожить спокойно.

На самом деле это тот же самый принцип «хата с краю», который довёл Украину до откровенной русофобии, и заканчивается он тем же манкуртством. Только на Украине это реализуется через связку западников, олигархов и бандеровцев, а в Минске — в более мягком варианте хитрого Батьки, заботящегося о родном колхозе в ущерб Русскому миру.

Справедливости ради, потенциальное предательство Лукашенко вызвано отнюдь не желанием предать (думаю, такого низменного чувства у него нет), главная причина — в желании сохранить свою личную власть над частью большой России как удельным княжеством.

Психология местечкового царька неизбежно сталкивается с интересами единого народа и приводит к тому, что личные интересы ставятся выше общих. Ради себя он готов пожертвовать породившим его народом, объединение которого, безусловно, пошло бы на пользу миллионам, всему русскому миру.

Для оправдания такого эгоизма искусственно создаётся новая национальная идентичность, придумывается особенный от русского народ, якобы обладавший угнетаемой Москвой государственностью (отсюда то самое «нами понукали»). Тем самым происходит отрицание — правильнее, даже отрезание — общих корней, великой русской истории и духа.

Белорусы должны забыть о единстве с русскими, чтобы стать нацией «маленькой европейской квартирки» для Лукашенко. Вот почему он провозглашает «становление белорусской нации» как главной задачи «первого независимого белорусского государства».

Пока нельзя сказать, что белорусы полностью приняли придуманную Минском идентичность угнетаемого русскими нерусского народа, однако какая-то часть молодёжи уже определённо так мыслит. Точные данные трудно привести в силу закрытости Белоруссии, но по разным косвенным признакам можно сказать, что пока идентичность белорусов как братского России народа продолжает доминировать.

Однако, к сожалению, почти за 30 лет отдельного от Москвы существования Лукашенко удалось воспитать целую прослойку чиновников, спецслужбистов, владельцев капиталов, околовластных экспертов и профессоров, которые противопоставляют себя России и готовы предать её вместе с Лукашенко.

И уже сейчас понятно, что ни к чему хорошему это не приведёт, прежде всего, саму Белоруссию. Если Лукашенко продолжит политику отрыва от Русского мира, то «Белоруссию ждёт большой национальный кризис, наверху которого будет националистическая власть, показывающая пальцем на плохих русских империалистов и хороших польских братьев».

И как бы ни повела себя Россия при таком развитии событий, «маленькая европейская квартирка» Лукашенко будет обречена на радикализацию и разделение между геополитическими центрами силы. Но поскольку мы всё-таки один народ, поскольку для нас Брестская крепость — святыня, в отличие от тех, для кого это стало вдруг «чужой войной», для нас любое конфликтное развитие событий в Белоруссии будет болезненным и очень трагичным. Впрочем, кто предупреждён, тот вооружён.