Система управления давно созрела для начала давления на элиты и постепенной ротации их ключевых групп. Понятно, что в нынешнем составе кабинет министров недееспособен. Если через год президент будет вынужден повторить все свои претензии – а такой шанс очень велик, – то стабильность трансфера окажется под угрозой.

Все СМИ, так или иначе причастные к политической повестке, облетели сообщения о том, что в этом году президент России Владимир Путин готовит выступление с посланием Федеральному собранию необычайно рано — 15 января следующего года, сразу после новогодних праздников. И при этом первая половина впервые пройдёт в закрытом от СМИ режиме. Все детали общество узнает не из первых рук, а в пересказе участников.

Уже известно, что в выступлении Путина речь пойдёт о национальных проектах, а точнее, о том, как они сорваны армией чиновников. Ожидается острая критика и раздача нагоняев. Но послание не будет советской утренней планёркой, где после разгона всем присутствующим они взбодрённые разбегаются по рабочим местам и ускоренно передают начальственный импульс в рабочие коллективы. Речь пойдёт ещё и о конституционной реформе.

Всё перечисленное говорит о том, что президент имеет дело с плохо поддающейся управлению системой. Несмотря на попытки сделать нацпроекты ускорителем экономического и социального развития, этого не происходит. Тут обозначилась весьма показательная селекция: развивается лишь то, что связано с дорожным строительством (причины вполне понятны). Всё прочее, что связано с такими темами, как демография, культура, экология, доступное жильё для семей со средним достатком, наука и прочее, сорвано и утоплено в мелкотемье, а чиновники просят опять перенести контрольные сроки.

Для любого внимательного читателя понятно, что такое положение сложилось в первую очередь из-за того, что дорожное строительство — коррупционно-откатная тема, и потому она интересна чиновникам. Это несложное освоение больших денег, и потому тут активное движение. Все прочие коррупционной составляющей не несут, и потому ими не хотят заниматься. И никакие окрики президента тут не могут сдвинуть чиновничью машину с места — она представляет собой верхушку правящего класса, который опасается, но не боится президента.

Заседание Совета по стратегическому развитию и нацпроектам 25 декабря 2019 года

Kremlin.ru

Таким образом, проблема саботажа национальных проектов ключевыми группами исполнителей — это не организационная, а политическая проблема, которая выходит на проблематику борьбы с коррупцией как принципа формирования элиты. А борьба с коррупцией — это политическая борьба внутри правящего класса. И тут совершенно другие критерии и механизмы.

Рассматривать проблему эффективности нацпроектов всерьёз невозможно вне контекста проблемы коррупции. Попытка вместо изменения коррупционной мотивации свести разговор к оптимизации технологии управления, изменению функций проектных комитетов и подкомитетов, улучшению электронного документооборота и совершенствования систем мониторинга, даже угрозами в адрес чиновников — всё это подмена темы и напрасные труды. Система не работает не из-за того, что плохо организована, а из-за того, что ориентирована на корыстную мотивацию армии управленцев.

И вот тут возникает главное противоречие второй половины срока накануне трансфера: именно по причине грядущих выборов власть стремится к элитному консенсусу и не хочет давить на элиты. Именно по этой причине вводятся такие непопулярные меры, как пенсионная реформа, отказ от прогрессивной системы налогообложения и проекты увеличения НДФЛ с 13% до 16%. Решая проблемы бюджета накануне выборов, трогать интересы богатых для власти опаснее, чем задевать середняков и бедных.

И никакие пиар-кампании по освобождению от НДФЛ откровенно нищих категорий граждан не меняют общего негативного отношения общества к власти в целом. Мнение элиты для власти со всей очевидностью важнее мнения общества. Общество платит за такое отношение открытым ростом отчуждения и протестной активности, куда вовлекаются уже не городские либералы, а массы удалённого от политики населения. Падение рейтингов власти становится фактором риска снижения политической устойчивости накануне выборов.

То есть, с одной стороны, систему нельзя перед выборами подвергать риску серьёзных трансформаций с ущемлением интересов элиты, а, с другой стороны, это приводит к тому, что уверовавшие в безнаказанность элиты откровенно занимаются саботажем стратегических планов по выводу страны из кризиса — эти планы им просто не выгодны. Из всех поручений президента они выбирают лишь те, что сулят быстрое обогащение, забросив все прочие.

Изменить это можно лишь серьёзными реформами системы управления, что невозможно перед выборами, где, наоборот, все группы нужно сплотить и предотвратить их вредительство и саботаж. Первая задача — это кадровая революция и смена элиты, вторая — отказ от революции и смены элиты. Но тогда неясно, как заставить эту элиту работать на интересы страны, а не на свой личный карман.

Другими словами, мобилизация элиты — это средство начать нацпроекты в условиях ужесточающегося внешнего давления на страну. Но сохранение элиты — это её демобилизация в расчёте на нейтрализацию её сопротивления. И заведомый провал всех попыток заставить её работать на запуск нацпроектов.

Если слать одновременно две противоречащих команды — поднять руку и опустить руку — то результатом будет рост напряжения всего тела и отсутствие любого движения рукой. Если от элиты требовать мобилизации и при этом её демобилизовывать, результатом будет напряжение общества и отсутствие любого движения в элите.

Она начнёт шантажировать президента, и она уже давно этим успешно занимается. Президент своим рейтингом оплачивает комфорт правящего класса в расчёте, что в нужный момент класс не подведёт и сделает то, что нужно стране. А класс подводит и, поверив в свою безнаказанность, не собирается ничего менять.

Это проблема, и проблема не технологическая, а системно-политическая. Понятно, что накануне выборов велико желание реально острые системные проблемы не поднимать, так как нет смысла будировать общество, если нет возможности использовать его энергию для давления на элиты и тем самым для решения вопроса их ротации. Но элиты, поняв, что их не собираются ротировать, встают на путь саботажа, имитируя ответную реакцию бурной отчётностью.

Кибернетика знает универсальное правило управления: «Всякая система стремится к покою». Накопленная инерция покоя существующей системы власти уже непреодолима острыми посланиями главы государства, и требуется выбрать какой-то приоритет. Или систему гарантий покоя элиты сохранять ещё четыре года, и тогда надо быть готовым ко всем издержкам такого решения, сняв все претензии к правящим чиновникам и демонстрируя их растущую силу, или начать изменения в системе власти.

Это издержки иного рода, и выбор делать придётся в любом случае. Совместить сохранение нынешних элит как основу консенсуса на основе лояльности и изменение их мотивации и их поведения невозможно. Элиты — это зверь, которого надо дрессировать, а главное правило дрессировки — это сочетание поощрения с наказанием. Если льва всё время только кормить мясом и забыть про кнут, он не то что прыгать, — он вставать при входе дрессировщика перестанет.

Система управления давно созрела для начала давления на элиты и постепенной ротации их ключевых групп. Понятно, что в нынешнем составе кабинет министров недееспособен. Если через год президент будет вынужден повторить все свои претензии — а такой шанс очень велик, — то стабильность трансфера окажется под угрозой не выхода из консенсуса тех или иных групп, а полной разбалансировки системы управления в целом. И второе для страны намного опаснее первого, так что принимать решения в любом случае придётся. И времени для этого остаётся всё меньше.