Минск вдруг решил поменять герб Белоруссии – впервые с 1995 года. Не понравилась слишком воинственная красная звезда (в её чётких чертах увидели милитаризм) и неправильный ракурс глобуса: его повернут западнее, чтобы было меньше России, больше Европы. Объяснение странной геральдической модернизации звучит ещё более нелепо: мол, герб должен показать, что Белоруссия "миролюбивое государство, которое сохраняет нейтралитет и ни в каких ситуациях не рассматривает агрессию как способ своей политики".

Увидеть милитаризм и недружелюбие в нынешнем гербе Белоруссии, в излишне чётких гранях звезды, может только озабоченный пацифист или антисоветчик – но Лукашенко таким точно не является. А вот слова об нейтралитете – между кем и кем, более чем понятно – выдают истинный умысел смены одного из госсимволов Белоруссии. События на Украине научили нас считывать такие жесты вполне определённо.

А именно: Минск заявляет о смене позиционирования себя в регионе, о смене ориентиров во внешней политике. И Лукашенко этого давно не скрывает, рассуждая о «чужой войне» и жёстком отстаивании суверенитета Белоруссии от нападок с Востока. Изменением герба с «милитаристского» на «миролюбивый» Минск показывает языком символов: мы не хотим оставаться осколком великой империи, сохранившим красную звезду и остатки советского социализма, крепостью последнего диктатора, мы теперь миролюбивая дружелюбная страна.

Этакая, как некогда сформулировал сам Лукашенко, удобная европейская квартирка.

Изменение герба – это не сиюминутный всплеск эмоций, которыми славится Александр Григорьевич, это фундаментальные изменения политики Белоруссии. И сделаны они спустя неделю после очередной встречи с Путиным в Сочи, названной Лукашенко «моментом истины».

Результаты той встречи не стали эпохальными, но для Минска они продемонстрировали несгибаемую принципиальность Москвы по цене на нефть, что для пресловутого «суверенитета» Белоруссии является главным залогом выживания. Будут деньги от российской нефти течь в бюджет Минска – этот мнимый суверенитет, когда за средства Москвы ведёшь переговоры с госсекретарём США, останется, не станет этих денег – придётся наконец делать выбор, с кем Белоруссия проживёт XXI век.

Вот, похоже, руководство Белоруссии и делает этот выбор. Так, практически сразу по прибытию в Минск Лукашенко собирает глав ключевых СМИ и заявляет о необходимости скорректировать информационную политику. Очевидно, что «самые честные СМИ», как назвал Лукашенко белорусские медиа, передали не всё содержание того совещания, но звучавшая там тональность намерений Лукашенко более чем показательна: «Наше пространство, наше телевидение, наш телевизор… - это наше. А если кто-то хочет сюда прийти – пожалуйста, как мы туда. Платите деньги, спросите разрешения, дайте свой товар, продукт, мы посмотрим – может быть».

«Кто-то» — это российские телеканалы и пресса, которые несмотря на зачистку информационной политики от дружелюбной России сил, всё же широко представлены в Белоруссии неинформационным контентом: шоу, телепередачи, сериалы, фильмы и пр.

Судя по всему, Лукашенко поставил задачу полностью зачистить белорусские медиа от любого российского контента.

А как это сделать? Перейти на полностью белорусский продукт дорого, долго и вряд ли невозможно. Понятно, что речь идёт о переориентации на западные модели и платформы. Так, белорусские телевизионщики уже предложили создать телеканал наподобие Euronews или BBC, а также строительство медиацентра по лучшим образцам западных медиа. Можно легко спрогнозировать антироссийское содержание продукции такого канала. Лукашенко нужно острое медийное оружие, которое будет оперативнее и масштабнее доносить смыслы новой внешней политики Минска.

Заметьте, Лукашенко ответил на итоги встречи в Сочи не по линии нефти (это будет потом, начнётся отбор технологической нефти из трубопровода "Дружба для переработки на своих НПЗ), а по линии информационной политики. Для него это отнюдь не спор хозяйствующих субъектов, как позиционирует нефтегазовые споры Москва, это геополитика. А в ней – как, опять же, доказал пример Украины – подчас решающую роль играют не контракты и финансовые схемы, а умение подать тот или иной факт в выгодном свете, пресловутая гибридная война.

И если он сумеет внушить, что отбор уже транзитной нефти из трубопровода «Дружбы» (а он уже заявлен Лукашенко как следующий ход) – это справедливый ответ на нефтяную войну жадного Кремля, то его поддержат белорусы, и мы получим вторую Украину на западных границах.

В российских медиа, с которыми, кстати, Минск давно так же работает, транслируя свою точку зрения, раздаются голоса экспертов, призывающих не раздувать из мухи слона и не накалять отношения в Союзном государстве: мол, милые бранятся только тешатся, всё хорошо, Путин с Лукашенко договорятся, будьте спокойны. Правда, среди этих же экспертов, российских только по паспорту, всё чаще раздаются обиженные голоса, что Кремль в угоду своим олигархам душит бедный Минск и тем самым толкает его в объятия Запада, чтобы та могла выжить.

Это лицемерие. Можно перечислить целый список действий Лукашенко, сделанных во вред России, и бездействий, когда Минск мог оказать Москве посильную поддержку. И если раньше среди россиян отношение к Батьке было чрезвычайно позитивным, то сейчас, после постоянных нападок Лукашенко на Россию и слов о «чужой войне», все иллюзии рассеялись – на него всё больше смотрят, как на лукавого барыгу, пытающегося удержать власть за счёт бюджета России.

Но тут появилась другая крайность в общественном мнении – мол, да пусть уходит эта Белоруссия куда угодно, хоть в объятия Западу, пусть живёт себе в «европейской квартирке», но без наших денег. Такая позиция в русскоязычных соцсетях всё популярнее, как реакция на хамские требования Лукашенко. В ответ подключаются «змагары» (группки белорусских националистов), которые с удовольствием поддакивают такому настрою россиян и откровенной русофобией разжигают взаимную неприязнь.

Ошибочность такой позиции очевидна – разбрасываться русскими землями никому нельзя, даже если они юридически находятся пока вне российских границ.

К тому же если Белоруссия станет «европейской квартиркой», то там сразу же появятся натовские квартиранты, а это стратегическая угроза безопасности России.

Однако, к сожалению, такому отношению к Белоруссии способствует и официальная позиция Кремля на переговорах с Минском, когда в центр внимания ставится только голая экономика, вопросы нефтегаза и денег. Сведение отношений в расколотом русском мире к спору хозяйствующих субъектов — опаснейшая тактика и плохой метод, так как антироссийской пропаганде легко выдать прагматизм Кремля за агрессивный цинизм, когда за газ/нефть пытаются купить «нашу свободу и незалэжность».

Свежий пример, как это делает Лукашенко: требует снизить процент по кредиту на строительство АЭС, иначе грозится выставить штраф и тут же заявляет о том, что Кремль намекает на присоединение Белоруссии в обмен на единые цены на энергоносители. Расчёт заключается в том, что белорусы возмутятся цинизмом Москвы и поддержат Лукашенко в отходе от России, консолидируются вокруг него и против «агрессивного Кремля». Если кому-то кажется, что это невозможно и что нефтяная война между Минском и Москвой маловероятна, вспомните Украину до 2004 года.

Помешать такому сценарию может только качественно иная политика Москвы по отношению к братским народам Белоруссии и (да-да!) Украины. 

Разговаривать надо не только с элитами, но и с народом – прежде всего с ним. 

Не стесняться обращаться к местным жителям напрямую (тот же Лукашенко не боится это делать на встречах с российскими журналистами). И говорить с ними не о выгоде российских нефти и газа, а о более понятных, близких и дорогих вещах, о нематериальных ценностях – о общей исторической памяти, культурных достояниях, о несправедливости неолиберального западного мира, необходимости социальной справедливости и строительстве общего русского дома.

Следует также перестать бояться работать с гражданскими институтами в братских странах, поддерживать пророссийских экспертов, которые популярны среди населения и искренни в своих убеждениях, продвигать их во властные структуры; проводить социальные акции, подчёркивающие историческое и духовное родство народов; защищать права активистов, которые противостоят русофобии «змагаров»; снимать совместные фильмы и интернет-проекты об общих достижениях и подвигах; создавать общественные движения молодёжи, продвигающие в реальную жизнь единство русских и белоруссов, не на словах, а на конкретных делах – скажем, на строительстве уникального моста или космодрома.

Эта работа ни в коем случае не должна сводиться к скучным выставкам, концертам на балалайках и чёрной икре в посольствах, всё должно быть живо и искреннее, и через сердца и души людей вести к реальному Союзному государству.

В противном случае смена герба приведёт к измене Белоруссии русскому миру.